Дима, коллега-фоторепортер, с десяток лет оттрубивший в «Известиях», пропал с моего горизонта лет шесть назад. Каково же было мое удивление, когда я увидел его фамилию на страницах журнала о дизайне, который я листал, борясь со скукой по пути в Германию, где меня ждала фрау канцлер и очередная вполне предсказуемая командировка.
Разыскать Диму в Берлине оказалось несложно, и под занавес затянувшейся рабочей недели мы встретились в маленьком ресторанчике, который мне посоветовал не в меру болтливый портье.
— Ты что, всерьез взялся за фото интерьеров? – спросил я, пока несли горячее, — Ты же всерьез собирался стать лучшим репортером на World Press Photo! Что случилось с твоими профессиональными амбициями в этой сытой стране?
— Странный ты, лицемер почти что, — парировал Дима, потягивая пиво, — вот у вас, писак, репортаж – это низший жанр, ремесло. Все рвутся в аналитики, мнение формировать, иметь большой стол и большое имя. А я чем хуже? Хочется работать в студии, снимать для глянца, зашибать бабки. После тридцати мир спасать уже не так интересно.
— Ну ладно мир спасать… Но ты же всю жизнь снимал репортажи про людей. А теперь вдруг – картинки про мебель.
— Ты знаешь, я с людьми наработался на три жизни вперед. Почему-то в России у абсолютного большинства есть странная паническая боязнь попасть в кадр. Уж мне и морду били, и технику, и в «обезьянник» сажали. А что мне за те годы наговорили… вечно ходил, как оплеванный. А потом я свадьбы снимал, пять лет назад это была золотая жила. Теперь все – только мебель. Она стоит неподвижно там, куда ее поставишь, не хамит, перерывов не просит. Модель мечты.
— Я всегда удивлялся тому, сколь далеки эти глянцевые интерьеры от реальности. Ну серьезно, Дим, ты хоть раз видел вот такую квартиру в реальном мире? Они ж все на твоих картинках какие-то оторванные от бытия, идеализированные.
— Ты не первый день в журналистах? Мои картинки столь же далеки от реальности, сколь далеки новости на федеральных каналах. Слыхал, что они рассказывали про какой-то городок в Забайкалье? Позволь тебя спросить: ты хоть раз видел такой город в реальном мире?
Я с удовольствием глотнул нефильтрованный «Paulaner» из высокого стакана. Да, раздобрел наш фотокор на вольных германских хлебах. Но поспорить с ним было трудно, да и не хотелось – он прав, после тридцати спасать мир не так интересно. И уж совсем неинтересно после тридцати лет в общественно-политической журналистике.